Не знаю, как вас, а меня в преддверии Нового года всегда тянет в дорогу. Толкаться на площади Испании в Барселоне, направо и налево отвечая на поток незнакомых слов безотказным «оля». Бродить в сумерках по Стокгольму, прикидывая, на какой крыше притулился домик Карлсона. Замёрзнув, есть огнедышащий фасолевый суп в почти закрывшейся веронской остерии. Уехать на туристическом автобусе прямо с Карлова моста в средневековый чешский городок Кутна Гора. Там всё как декорации к любимым в детстве фильмам-сказкам. Рысишь за экскурсоводом по булыжной мостовой, одним ухом слушаешь исторические факты, даты, несерьёзные имена чешских правителей, а вторым ухом (как говорят учёные, самым чутким, восприимчивым) улавливаешь витающую в воздухе сказку. О сокровищах, предательстве, глупости, любви. Сказка о трёх серебряных прутиках была подслушана мною в Чехии не так давно. Так что, дорогие коллеги, если последние числа декабря и на вас навевают мысли о путешествиях, надорвите припрятанную к праздничному столу упаковку имбирного печенья, заварите чай с чабрецом и читайте. С наступающим Новым годом! Много-много здоровья, радости и удач нам всем в 2021 году!
Три серебряных прутика
1.
Деревянные башмаки монаха Антония радостно барабанили по булыжной мостовой. Хозяйки, идущие на рынок, испуганно крестились ему вслед. Сроду такого не было, чтобы по улицам Кутной Горы бегали монахи в одном исподнем! А Антоний мчался во весь опор, тяжёло отдуваясь и подтягивая на ходу сползающие с жирного брюха штаны.
Поскорей бы добраться до монастыря! Взлететь по крутой лестнице, пронестись по длинному коридору, без стука ввалиться в келью настоятеля. И, не переводя дыхание, возвестить о чуде. Пусть тогда кто-нибудь посмеет сказать, что Антоний – самый нерадивый сторож! И по его милости в монастыре скоро будут пить не густое сладкое вино, а жидкое кислое пиво. И всё потому, что босоногие прожорливые мальчишки каждую ночь наведываются в монастырские виноградники. А он ничего не может поделать с этими быстроногими чертятами.
Несомненно, дремота, охватившая Антония на рассвете, навалилась на него неспроста. Только монах опустил голову на бугорок, поросший мягкой зелёной травкой, его будто кто-то в бок толкнул. Антоний встрепенулся, потёр заспанные глаза. А вместо воров – три тонких серебряных прутика, неизвестно как выросшие на бугорке. Монах отломил прутики, вскочил на ноги и припустил в монастырь. Потом одумался, вернулся, скинул с себя рясу и накрыл ею заветное место. Вон сколько вокруг бугорков. Так и перепутать недолго!
Интересно, что означает это знаменье? И как отблагодарит настоятель рвение Антония? Вдруг предложит разделить трапезу? Кажется, для настоятеля готовится сегодня сочная оленина с брусничным соусом и кнедликами… Антоний шумно сглотнул слюну и ещё крепче зажал в потном кулаке три серебряных прутика.
2.
В 1290 году толпы бездельников и работяг устремились в Кутну Гору, что в центральной Богемии. Ещё бы, ведь там прямо на улице валяются серебряные слитки, а под деревянными башмаками поскрипывает серебряный песок. Знай только набивай карманы сокровищами!
Городок густо дымился плавильными печами. Скрипели лебёдки. Сотни шахтёров каждое утро спускались в бездонные чёрные ямы и поднимали из штолен горы драгоценной руды. В несколько месяцев последний бедняк становился зажиточным горожанином. Ни один нищий не голодал в Кутной Горе.
А потом король Вацлав II повелел возвести в городке монетный двор и чеканить на нём полновесный пражский грош. Ну и полюбили же эту монету иноземные купцы! Говорят, ходила она в Германии, Венгрии, Польше, даже в далёкой Руси.
Расцвёл бывший захудалый городок, возвысился! Разбогатевшие на серебре купцы и промышленные дельцы возвели в Кутной Горе высокие каменные дома, замостили улицы, площади. Сам король устроил себе здесь резиденцию (к деньгам поближе!). А шахтёры из своих заработков серебряные гроши собирают на собор святой Барбары. Большой, красивый, светлый. Такого даже у заносчивых пражан нет. Щедро сыплют кутногорцы пожертвовании. И не удивительно, ведь св. Барбара – покровительница рудокопов.
3.
Прав был духовник управляющего кутногорским монетным двором. Бесовским искушением стала для доброго католика цыганская девчонка, что каждое утро пляшет на городской площади. Да таким сильным искушением, что даже усердные молитвы и изнурительный пост не помогают. Всё время смуглая лукавая мордашка перед глазами.
В конце концов пан управляющий тайно наведался в табор и пообещал цыганам сколько угодно денег - сто, тысячу, две тысячи блестящих пражских грошей! Только бы вернуть сердцу привычное, ровное биение, и чтобы приправленные драгоценными пряностями блюда перестали казаться сухой безвкусной соломой. Цыгане ухмылялись, от монет не отказывались, но ничего не обещали. А управляющий всё больше и больше распалялся. Аж пока не отдал всё, до последнего гроша. Даже заветный серебряный прутик, доставшийся королевской казне от монастыря, у цыган оказался.
Выторговал себе, наконец, юную цыганку!
А через год, слава Богу, и следа не осталось от былого наваждения. Без сожаления отпустил пан управляющий цыганку обратно в табор. У духовника исповедался, причастился. Сердце у него больше не стучало в груди как сумасшедшее, спалось спокойно. За это никакого серебра не жалко. Ну и пусть себе оно бряцает в худых цыганских карманах!
А ещё через год, в 1348 году, на кутногорских рудниках затих скрип лебёдок. Потухли плавильные печи, замолк весёлый звон монетного двора. В город пришла чума. Не было от неё спасения. Ничего не помогало… Только когда построили в центре города «чумной столб», а чёрная смерть выкосила половину населения, беда отступила.
Рудокопы снова вернулись в свои штольни. Снова поползли наверх деревянные бадьи. Да только прежнего богатства в них уже не было…
4.
Лучше всех золотую утварь начищал в монастыре брат Адам. Долго, терпеливо полировал мягкой бархатной тряпочкой, припорошенной толчёным мелом. А с тех пор, как настоятель похвалил такое трудолюбие, Адам вообще ни одной пылинки в часовне не пропускал. В самую узкую щель заглядывал.
Однажды заметил монах плоскую деревянную шкатулочку, скрытую за изображением святого Иакова. Обрадовался, хотел к настоятелю бежать, находкой похвастаться. А потом решил взглянуть, что там внутри. Открыл и видит: тускло поблёскивает на пурпурном бархате тоненький серебряный прутик. Неужели тот, что вырос когда-то на винограднике? До чего же легонький! Еле-еле, наверное, хватило бы его на женское обручальное колечко. Если, конечно, у женщины такие же тонкие пальчики, как были у его Терезки…
Розовые тоненькие пальчики, длинные тёмные косы и весёлые синие глазки… Только не было у Адама тогда даже этого кусочка серебра, чтобы посвататься к Терезке. Издалека на неё любовался, а по ночам прикидывал, сколько лет нужно на приисках вкалывать, чтобы и на свадьбу, и на дом, и на всё остальное заработать
Нет, не дождётся его Терезка. Поэтому и ушёл в монастырь. В монастыре целыми днями молитвы да труды, некогда о греховном думать. А через несколько лет узнал Адам, что сосватал Терезку Мартин – последний кутногорский бедняк. Пять лет копил Мартин на свадьбу серебряные гроши.
Вытряхнул Адам из шкатулочки прутик и изломал его на мелкие кусочки.
Ярко полыхала Кутна Гора, и не раз. То её поджигали отступающие войска короля Сигизмунда, то ненавидящие церковную роскошь гуситы. После войны, когда наладили работу монетного двора и осушили затопленные шахты, выяснилось, что серебро на старых рудниках совсем истощилось. Находили, конечно, новые месторождения, но уже не те. Слишком уж глубоко забралась серебряная жила, да и оскудела порядком.
А вскоре от новых земель за океаном отчалили сотни кораблей с полными трюмами американского серебра. Их курс лежал на восток, в Европу.
5.
В Кутной Горе часто вспоминают старые времена. Тонны серебра, которые из года в год на скрипучих повозках развозилось по всей Европе. Четыреста лет небывалого процветания! Здесь знаменитый чешский архитектор Ян Парлерж строил прекрасные соборы и изящные мосты. А теперь – пусто в рудниках. Правда, со старинного монетного двора иногда доносится веселый перезвон. Это переодетый в средневековую одежду мастер чеканит для туристов пражские гроши. Совсем такие же, как в XIV веке. Только не из серебра, а из какого-то дешевого сплава.
И всё равно рабочие с пивоваренного завода и табачной фабрики до сих пор почитают добрую покровительницу своих предков-рудоков – святую Барбару. Недаром же семьсот лет назад она явила чудо с тремя серебряными прутиками!